Меню
12+

«Алапаевская газета». Еженедельник для города и района

18.02.2021 08:11 Четверг
Категория:
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 7 от 18.02.2021 г.

Новояз как способ расчеловечивания

Автор: Д.КЛЕЩЕВ

В последнее время все вдруг принялись перечитывать Оруэлла… Ну не все, конечно, а только те, кто пока не разучился читать книги. Мы привыкли к тому, что образы из романа Джорджа Оруэлла используются в основном для политических спекуляций, но задумка Оруэлла была, несомненно, глубже. «Современный политический хаос связан с деградацией языка», – писал он в своем эссе 1946 года, и эти слова Оруэлла до сих пор почему-­то никто не услышал или не захотел услышать.

В оруэлловской антиутопии «1984» описано тоталитарное общество, созданное на основе идеологии английского социализма («INGSOC»). Мы привыкли к тому, что образы из романа Джорджа Оруэлла используются в основном для политических спекуляций, когда ярлыки «Большой Брат», «министерство правды — миниправ» и т.д. навешиваются на ту или иную политическую систему.

Вот и в этот раз, после очередной зачистки интернета от лиц, неугодных политическому режиму США, акцент был сделан на образе «Большого Брата», который следит за каждым из нас в социальных сетях, что само по себе не новость. Однако задумка Оруэлла была, несомненно, глубже банальных политических аналогий. «Современный политический хаос связан с деградацией языка», – писал он в своем эссе 1946 года, и эти слова Оруэлла до сих пор почему-­то никто не услышал или не захотел услышать.

Именно языковая проблема является ключевой в романе «1984», где все жители сверхдержавы Океании, возникшей в результате поглощения Соединенными Штатами Британской колониальной империи и Южной Америки, вынуждены говорить на искусственном языке – «новоязе». При этом старый язык – «старояз» (обычный литературный язык) – по сюжету романа должен быть полностью вытеснен к 2050 году. Оруэлловский «новояз» – это упрощенный и сведенный до смыслового минимума язык. Такая скудная, жестко регламентированная речь приводит в романе к тому, что мысли, отличные от идей английского социализма, невозможно даже правильно выразить.

Оруэлл очень точно угадал развитие политического языка, призванного «придать лжи видимость правды». Поэтому, когда сегодня президент США заявляет, что Америка во внешней политике продолжит «демократический курс», всем сразу становится понятно, что на деле это означает курс на грубое попрание суверенитета других стран, организацию массовых беспорядков и кровавых международных конфликтов. В этом смысле все идет по Оруэллу. Но действительность оказалась разнообразнее. Деградация языка и политических систем при более тщательном рассмотрении происходит по более сложному сценарию. Об этом в 1978 году написал еще Энтони Берджесс в своей антиутопии «1985». В ней Берджесс показал, что усиление роли глобального сверхгосударства происходит параллельно с другими социальными и технологическими процессами.

В романе Берджесса «1985» уже никто не ходит ровным строем, как это представляли Замятин в романе «Мы», Оруэлл или режиссер Фриц Ланг в фильме «Метрополис». Нет! По Берджессу, в обществе будущего правят не столько государства, сколько структура потребления и связанные с ней технологии. Технократы говорят на своем языке. Бюрократы говорят на своем языке, который никто, кроме них, не понимает. И у них все всегда по закону, даже когда закон нарушает все законы здравого смысла. В таком обществе существует несколько реальностей, которые пересекаются только в конфликтных ситуациях. Люди, вроде бы вполне себе толерантные, живущие в мультикультурной среде, сбиваются в кровожадные банды, готовые беспощадно убивать соотечественников. В антиутопии Берджесса царит такой специфический тип демократии, когда, например, пожарники объявляют забастовку в самый разгар пожара.

Все это очень походит на то, что мы наблюдаем сегодня в реальной жизни. Пожарники пока тушат пожары, полиция пока следит за порядком. Но мы уже видели выступления «желтых жилетов» в Париже на фоне сгоревшего собора Нотр-Дам-де-Пари. Мы уже видели странные кадры, когда полиция Вашингтона пропускает штурмующих Капитолий демонстрантов. Именно атмосфера иррационализма и безумия, за которую когда-то критиковали Берджесса, в наши дни стала обычной телевизионной картинкой!

Что касается возникновения особого молодежного культа жестокости, то здесь Энтони Берджесс сделал в некотором роде открытие. Перед написанием другого своего знаменитого романа «Заводной апельсин» Берджесс побывал в тогда еще советском Ленинграде. Там он общался с ленинградскими «гопниками» и «стилягами», изучая их жаргонные словечки, которые не отыщешь в толковом словаре Даля. Судя по всему, именно тогда он заметил, что некоторые английские слова, попавшие в советский неформальный сленг («герла», «фейс», «дринкать»), меняют привычный для англоязычного человека окрас и приобретают агрессивные значения.

В «Заводном апельсине» Энтони Берджесс поставил любопытный эксперимент. Он перенес из русского языка в английский несколько десятков слов, из которых создал вымышленный язык «надсат». Оказалось, что русские слова, встроенные в английскую речь, ведут себя столь же агрессивно. Более того, укореняясь в сознании группы подростков, они превращают всю группу в настоящих варваров, маньяков и убийц, считающих себя выше любых законов и самой человеческой культуры.

Нам со школьной скамьи прививают мысль, что заимствования из иностранных языков – вполне естественный и якобы всегда прогрессивный процесс, позволяющий обмениваться знаниями, технологиями и тому подобное. Но эта «общепринятая парадигма» имеет двойное дно.

Если посмотреть на современные образовательные программы и стандарты, то они уже открыто заимствуют англицизмы там, где в этом нет необходимости. Например, придуманное в США упражнение «синквейн», которое нынешние школьники проходят в пятом классе... Вы всерьез полагаете, что пятиклассник поймет смысл «синквейна»? Конечно, нет! Он не поймет ни само слово, ни упражнение. Но в его сознание будет загружен стереотип, что ему надо просто выполнять некие действия, смысл которых непонятен, повторять, как робот, нелепое словцо, и тогда ты получишь одобрение и хорошую оценку.

Ну и для чего это делается? Для чего в наше образование вообще была внедрена тестовая система? Чтобы воспитать поколение, способное мыслить самостоятельно? Вряд ли.

Когда молодежь называет Россию презрительным словом «Рашка» или «Гопостан» – это не просто баловство. Это зеркало социально-политических процессов, которые уже запущены и которые будут происходить в будущем. Называйте это как угодно – информационная война или нейролингвистическое программирование. Суть останется прежней – отдельные слова, выдернутые из иностранного языка и активно насаждаемые в подростковом сознании, ведут к культурной и нравственной деградации. Они не связаны с корнями той культуры, внутри которой насаждаются, поэтому их употребление формирует искаженное представление о понятиях и предметах, о которых идет речь.

Так, положительное русское слово «друг» («droog») превращается у Берджесса в слово, которым обозначаются серийные убийцы. Для изменения смысла даже думать не надо! Деформация происходит как бы сама собой, потому что положительное значение слова «друг» в английском языке уже занято.

По той же причине насаждение украинской мовы на исторической территории Киевской Руси привело к небывалому всплеску патологического садизма. Ведь это типичный «новояз», искусственно созданный лингвистами. Как любой другой «новояз», оторванный от многовековой культуры, мова заняла свободную нишу отрицательных значений. Древнерусский язык был родным для предков почти всех так называемых «украинцев». Поэтому запрет говорить по-русски стал для них запретом говорить на их собственном «староязе», содержащем культурно-исторические корни. Это не ситуация «билингвы», когда в одном государстве сосуществовали два достаточно древних языка, это именно столкновение «новояза» и «старояза» по Оруэллу и Берджессу.

Чтобы подобная ситуация, связанная с «новоязом» и неконтролируемым всплеском насилия, не повторилась в нашей стране, необходимо осознание, что расчеловечивание в любой культуре всегда происходит посредством языковых манипуляций и интервенций. Да, мы не можем полностью оградиться от мусорных словечек, которые то и дело разлетаются по информационному полю. Подобно сорнякам, они засоряют речь, путают мысли, обманывают и сбивают с толку. Но мы в состоянии читать хорошие книги, следить за собственной речью и хотя бы иногда проводить в своем языковом «огороде» прополку. Главное — не забывать, что реальность, в которой мы живем, определяется нашим сознанием, а сознание развивается или деградирует вместе с языком.

20