Выбираем детство без агрессии, без насилия

Самое парадоксальное в том, что ЧП произошли на территории образовательных учреждений, преступления совершили их же ученики. В чем причины таких срывов? Может ли это стать массовым явлением в российских школах или это единичная реакция личности на сложную ситуацию? В редакции «Алапаевской газеты» прошел круглый стол, на котором обсуждалась данная тема: «Детская агрессия: причины возникновения и что делать в такой ситуации».

На заседание круглого стола были приглашены специалисты, чья профессиональная деятельность связана с системой воспитания, а также с профилактикой подростковой преступности: Ольга Юрьевна Соколова, главный специалист управления образования МО г. Алапаевск, Екатерина Владимировна Шарифзянова, помощник прокурора города, Светлана Агзамовна Девятова, руководитель городского методобъединения социальных педагогов, Светлана Валерьевна Панова, старший инспектор по делам несовершеннолетних Межмуниципального отдела ОВД России «Алапаевский», Светлана Владимировна Чехова, и.о. директора Алапаевского индустриального техникума, Сергей Дмитриевич Стяжкин, директор ДШИ им. П.И. Чайковского, депутат Думы, Светлана Александровна Умеренкова, психолог школы № 1, Ирэна Владимировна Людская, член городского родительского комитета, Ольга Александровна Федорова, директор школы № 12, депутат Думы, специалисты управления молодёжной политики – Ольга Александровна Медведева, Наталья Сергеевна Носкова и учащиеся старших классов школы № 12: Максим Фархотдинов, Яна Казакова и Анастасия Шестакова. Вела круглый стол – главный редактор «АГ», депутат Думы – Нина Семёновна Перевозчикова. Она изначально задала общий тон встречи и задавала присутствующим серьёзные вопросы: «Остаётся ли школа местом воспитания? Как отреагировали школьные заведения на ЧП в школе Улан-Удэ и с поножовщиной в пермской школе? Какие мероприятия по профилактике насилия были проведены в учебных заведениях после этих событий и будут проводиться?»

«АГ»: Вспомним случай в бурятской школе посёлка Сосновый бор, когда трое подростков подожгли кабинет, а один из них взялся за топор и пытался зарубить учительницу русского языка, ранил пятерых семиклассников. Хотел заколоть себя, но выжил. Недавно телеканал «Россия» с ведущим Андреем Малаховым провел обсуждение темы буллинга (травли) в подростковой среде. На вопрос педагогу: «Какую опасную тенденцию Вы видите в случившемся?» тот ответил: «Нет солидарных усилий всех служб, все разобщены. Молодые люди должны пройти через это. Кто-то пройдёт, а кто-то застрянет в горлышке». Получается, что травля не закончится, пока в неё не вмешаются взрослые, третьи силы. Надо подключить к этому школу, управление образования, полицию, прокуратуру. И сегодня у нас в редакции собрались как раз все те, кому мы можем задать вопросы и от кого ждём ответы. По вашему мнению, в чем причины таких срывов учеников? Может ли это стать массовым явлением в российских школах или это единичная реакция личности на сложную ситуацию?

О.Ю. Соколова: Травля – распространённое явление в подростковой среде. И если в это втянут ребёнок, то важно, чтобы он поделился своими переживаниями дома. И если этого не происходит, если родители тоже не заметили изменение в его поведении, то здесь следует говорить об утрате связей в семье. Ребёнок может подвергаться агрессии, травле со стороны ровесников во внеурочное время или за пределами школы. И зачастую такие случаи проходят мимо внимания взрослых, потому что в подростковой среде живучи так называемые правила: «Не стучи, не жалуйся!», – и эта позиция неправильная. А примеры в пермской и в бурятской школах считаю единичными, частными. За всю свою профессиональную деятельность я не припомню такого случая. Я считаю, что школа до сих пор остаётся местом воспитания, потому что государство считает воспитательный процесс важнейшей составляющей образования.

«АГ»: Можно ли отследить, заметить поведенческие отклонения на начальной стадии? Что делать, если сомнения в «нормальности» подростка появились? Кто более агрессивен: мальчики или девочки?

С.А. Умеренкова: Мальчики более склонны к проявлению агрессии.

Хочется остановиться на этом вопросе, потому что в семье родители часто не знают и не понимают, как воспитывать ребёнка. Они вечно заняты, загружены, устают на работе. Мама где-то не увидела, где-то не расслышала, а если у неё у самой депрессия? Может ли она в таком состоянии помочь ребёнку, находящемуся в депрессии.

С.А. Девятова: Я также хочу пояснить, что изначально всё идёт от семьи и проявление агрессии тоже. Что же такое агрессия? Это нездоровая модель поведения, которая закладывается в детстве, когда у ребёнка высока доля неприятия родителей, чрезмерный родительский контроль или наоборот – недостаток внимания. Когда ребёнок чувствует безысходность. Признаки агрессивности могут появляться и от несдержанности, неуверенности в себе и тревожности. В подростковом возрасте в агрессии чаще всего прослеживается желание самозащиты или желание самоутвердиться.

«АГ»: Но ведь раньше вообще никогда не было такого отношения к учителю!

О.Ю. Соколова: К сожалению, с годами наблюдается такое явление в обществе, как снижение статуса учителя. Роль и авторитет учителя в обществе нужно повышать.

«АГ»: Хотелось бы услышать информацию о состоянии подростковой преступности в нашем городе.

С.В. Панова: За прошедший 2017 год число преступлений, совершенных несовершеннолетними выросло: совершено 34 преступления (за аналогичный прошлый период – 27). Это кражи, грабежи, неправомерное завладение автомобилем без цели хищения, умышленное причинение лёгкого вреда здоровью, незаконное хранение огнестрельного оружия и даже такие тяжкие противоправные деяния, как изнасилования. Есть факт, когда один несовершеннолетний совершил несколько преступлений.

Е.В. Шарифзянова: Замечу, что по некоторым показателям было небольшое снижение, но, к сожалению, наблюдается рост групповой преступности. А роль прокуратуры в том, что проводятся проверки работы субъектов профилактики. Мы изучаем ситуацию и даём оценку их деятельности, даём рекомендации по профилактическим мерам. Исходя из сложившихся множественных проблем, напрашивается вывод, что в профилактической и воспитательной работе нет достаточного взаимодействия между всеми субъектами системы. С подростками, совершившими меры опасного деяния, никто не работает. Нет солидарных усилий!

С.А. Девятова: Я всегда говорю, что всё идёт из семьи, из детства, но и от педагога многое зависит. Если я вижу, что конфликтная ситуация разрастается между подростками, и одним замечанием её не исправишь, а родители даже и не пытаются исчерпать конфликт, то обращаюсь в школьную службу примирения, где совместными усилиями конфликт гасится.

О.А. Федорова: Я бы не сказала, что у нас много таких конфликтных ситуаций. Тем более, в штат нашей школы принят психолог, большое значение имеет и социальный педагог. Каждый ребёнок на виду, на счету. И как результат – все конфликтные ситуации под контролем.

Ученики школы № 12: Мы в своей школе чувствуем себя комфортно, безопасно, уютно. В школу идём с радостью, потому, что знаем, здесь нас всегда поймут, выслушают, помогут. Здесь много мероприятий, в которых участвуют и наши родители, и где каждый может проявить свои творческие качества. А где родители и дети заняты совместным делом, там всегда здорово. Это как в большой семье. Школа – это наш второй дом.

«АГ»: А как у вас в школе отреагировали на ЧП с поножовщиной?

О.А. Федорова: Это обсуждалось в педагогическом коллективе, издался приказ об усилении работы по профилактике агрессивного поведения.

О.Ю. Соколова: По управлению образования в данный момент проходят профилактические мероприятия «Детство без насилия». Здесь надо понимать, что насилие может быть не только физическим, но и психологическим, которое иногда действует губительнее.

С.В. Чехова: В нашем учебном заведении своя специфика – здесь проходят обучение студенты из самых разных уголков Свердловской области и даже из Ханты-Мансийского АО, и не всегда эти ребята имеют положительные характеристики. О том, что в техникуме целый «спецназ», состоящий на учете в ПДН, узнаём уже после зачисления. Тогда и разрабатывается система профилактических мероприятий, и если сам студент заинтересован в получении образования, если он не совершает противоправных действий, то к 3-4-му курсу его с учета снимают. Но, если он не меняется, да еще и родители молодого человека уже не играют никакой роли, то заниматься перевоспитанием сложно. В таком возрасте это уже сложившаяся личность. На нашу систему профилактической работы очень повлияла так называемая оптимизация, были сокращены штатные единицы социального педагога и психолога. При этом воспитательная и профилактическая работа должна вестись в полном объёме…

О.Ю. Соколова: А в городских школах, по счастью, такой проблемы нет.

С.В. Чехова: А еще меня сильно беспокоит ситуация с творческими руководителями в городских учреждениях культуры. Посмотрите, как обстоят дела у тех, кто должен работать с молодежью: у одного руководителя, например, в ДК Станкозавода – несколько коллективов. Это же огромная нагрузка! А если подросткам негде заниматься, или для него не нашлось места в творческом коллективе, значит, он идёт туда, где собираются взрослые. Я в этой системе работаю давно и могу с уверенностью сказать – специалистов не хватает!

С.Д. Стяжкин: Да. Специалистов в нашем городе не густо. А молодёжь идёт туда, где ей интересно. И не только в клубы, но и на улицу!

«АГ»: Сколько раньше клубов было, и детям, и подросткам было куда ходить. А сегодня… Меня, например, волнует, почему каждый вечер около магазина «Сотка» собирается толпа молодёжи. В своё время мы никогда в магазине или около магазина не собирались. Предлагаю изучить эту ситуацию и разобраться, почему они там собираются?

Ученики школы № 12: Они собираются там, потому, что хотят просто общаться!

О.А. Медведева: Действительно. Молодежи иногда негде собраться – у нас еще существует проблема отсутствия рабочей территории. Нам приходится идти со своими наработками и разработками на чужие площадки и предлагать мероприятия для проведения.

Какое-то время участники круглого стола говорили о внеурочной занятости детей и подростков, свободном времяпровождении и досуге. Все сходились во мнении, что здесь много прорех: не хватает помещений, специалистов, качественных, интересных мероприятий.

«АГ»: Уполномоченный по правам человека в Свердловской области Т.Г. Мерзлякова подготовила для губернатора области спецдоклад по конфликтам в школах. По её мнению конфликтность можно регулировать, создав в каждом образовательном учреждении службу медиации. Прошу поделиться опытом психолога школы №1. Светлана Александровна, как ваша служба влияет на такие ситуации? С кем нужно работать психологу, чтобы снизить уровень агрессивности? С подростками, родителями?

С.А. Умеренкова: Служба медиации ориентирована на примирение и не только между детьми, но и между родителями. Когда выявляется конфликтная ситуация, то мы начинаем с бесед: сначала с одной стороной, потом с другой. Далее разговариваем с родителями. В ободряющей обстановке приходим к примирению. Замечу, что с родителями труднее работать. Бывает, что дети уже помирились и спокойно играют в ожидании мам и пап, а их родители ещё долго не могут понять друг друга.

С.Д. Стяжкин: А кто занят в службе примирения?

С.А. Умеренкова: В службе по урегулированию споров могут работать как взрослые, так и дети, прошедшие обучение. Здесь важно понять, что агрессия – это модель поведения, которую ребёнок получает дома, в семье, с детства. Здесь имеет значение даже то, как мама разговаривает с ребёнком, который еще не родился. У нас живучи такие стереотипы, что детей нужно наказывать за проступки и плохое поведение, и мальчиков жестче – он же будущий мужчина и должен терпеть. Наказание сопровождается строгим учительским тоном. Здесь важно разъяснить папе, что это глубокое заблуждение, и что когда ребёнок вырастет, он будет бить своего родителя.

С.А. Девятова: Могу привести реальный пример из жизни: одна мама мне недавно пожаловалась: «Помогите, меня ребёнок каждый день бьёт!», – а ребёнок учится во втором классе!

С.А. Умеренкова: Вообще родители плохо раскрываются и зачастую скрывают все свои внутренние проблемы. Мы очень долго разбирались с учеником, который постоянно выражался матом. Ничего не могли сделать! Мама же заявляла, что дома всё хорошо. Потихоньку, постепенно стали распутывать клубок их семейных взаимоотношений, и оказалось, что ребёнок давно в них запутался, а его нецензурная лексика – это реакция на семейные проблемы.

И.В. Людская: Родителям очень трудно. Важно найти взаимопонимание с классным руководителем. Но сами родители не всегда идут на контакт.

О.Ю. Соколова: Соглашусь – главное, чтобы родители и учителя были всегда вместе!

С.А. Девятова: Родители – всему пример! Если мы кричим друг на друга, то дети переносят это поведение в свои отношения.

С.В. Панова: Давайте проанализируем проявление негативных эмоций детей: они в первую очередь связаны с семьёй, так как именно в семье ребёнок получает первый опыт поведения. Родители, сами того не осознавая, обучают ребёнка агрессии: они ссорятся между собой, применяют физическое насилие, грубо общаются между собой. Ребёнок видит ежедневно грубость, унижение, сарказм…

Агрессивных детей не бывает. Бывают дети, зеркально отражающие социальную и общественную ситуацию. Наши дети – наше отражение.

Выводы участников круглого стола:

• Всем субъектам системы профилактики нужно большее взаимодействие, нужен общий скоординированный план.

• Нужно шире использовать возможности службы детской психотерапии, поликлиники дружественной к молодёжи.

• Нужна выстроенная система организации досуга детей, подростков и молодёжи от 14 до 20 лет.

• Создание единого волонтёрского отряда. Объединённые молодёжные форумы изменили бы ситуацию в лучшую сторону.

• Необходимо развивать службы медиации во всех учебных заведениях.

Примечательно, что учащиеся не остались пассивными в работе круглого стола. Так, например, они предложили ввести в программу летней школы успеха специальные сборы с участием родителей: «Это хорошая площадка для объединения наших совместных усилий», – уверенно заявили наши юные гости!

Действительно, такая форма работы помогла бы лучше понять друг друга.

бесплатные телефоны:

Экстренной психологической помощи Министерства здравоохранения Свердловской области для детей и подростков:

8-800-300-11-00

Телефон психологической помощи для детей, подростков и родителей:

8-800-300-83-83